Одеське фіаско. Очевидці

Хвиля, яка прокотилася в тому числі і буковинським Фейсбуком з приводу подій в Одесі цікава з точки зору психології. Відчувається захоплення. У мирних людей.  Відомий одеський художник Олександр Ройтбурд – активний прихильник Євромайдану. Це він 2 травня першим  дав у своєму Твіттері новину, що у будинку Профспілок в Одесі загинуло переважно придністровці і росіяни. Пізніше виявилося, що це не так.  Що не варто поспішати із висновками, особливо у такій гарячій ситуації. Лише за п’ять днів, що минули з моменту трагедії, Ройтбурд почав бачити картину набагато складнішою. І набагато трагічнішою.  І вже не чорно-білою, на щастя.Вчора він зробив перепост від свого арт-колеги одесіта Олександра Топілова(відомого у певних одеських колах персонажа), якого назвав “ідіотом, який один раз спромігся на геніальний текст”. Подаємо цей текст одесіта Топілова про події в Одесі

… позвольте и мне высказать свое отношение к недавним событиям, имевшим место в моем родном и столь нежно любимом городе – в Одессе… Прежде всего хочу сразу напомнить, что я из этих – из майдаунов. Я поддерживаю революцию. Да, мне новая власть нравится ничуть не больше, чем старая. Но я считаю, что второй майдан добился главного – он заставил власть считаться с народом. У меня была активная фаза симпатий, когда я совался везде, куда можно было залезть своим любопытным еблетом. Была пассивная фаза, когда я перестал ходить на все эти собрания и мое участие заключалось лишь в том, что я перечислял деньги на те цели, которые лично мне казались важными и нужными. После 2 числа у меня наступила адская апатия ко всему происходящему. И вот почему.

Сначала статистика. На тот момент, когда я следил за всем вот этим вот, было 46 трупов. 38 из них – это с Куликового Поля. 8 разбились насмерть (одного из них забили после прыжка), 30 – типа угорели. Соответственно 8 оставшихся – огнестрел с Греческой и Куликова. Это типа так было на 3 число вроде бы… Каждый день по реанимациям втыкает кто-то новый. Короче, что там сейчас со статистикой я не в курсе. Каждый час появляются новые сведения. После 18 февраля этот день стал самым кровавым в истории революции. В самом разгаре мифотворчество и легендаризация происходящего. Будто бы был газ. Будто бы все угоревшие лежат в самых неугарных позах. Типа так не угорают. Куча странностей. Обгорелые тела и нетронутая одежда. Небезызвестные очки на дотла сгоревшем лице. Как это? И вообще – что это за пожар такой избирательный? Человека спалил, а лист фанеры рядом – целехонек… Сегодня всплыли подвалы с кучей трупов и огнестрелы на обгоревших телах. Купленные патологоанатомы и исчезающие в ночи киллеры-одиночки тоже были. Но это слишком прекрасно и кинематографично, чтоб все версии в один пост …йнуть… Короче, главный вопрос, который сейчас вырисовывается – что это вообще  происходит?

***

2 мая на самом деле мы всей семьей поехали в частный сектор на Таирова жрать шашлычки. Это такой спальный район на окраине Одессы.  Я вообще ничего не знал о каких-то сходняках, футбольных матчах Черноморец-Металлист и прочих сборах… Просто в 3 часа мы уехали из центра. Где-то часа в 4 мне начали звонить. Я живу на углу улицы Греческой. В 2 кварталах от площади Греческой. Где все началось. До Куликового поля – где все закончилось – от нас тоже 4-5 кварталов. Так что мне все начали трезвонить и неожиданно интересоваться, где мы.

— Мы? На Таирова… А что?
— Да ничего… Вот там и сидите…
— В смысле?
— Да ничего-ничего… Просто в город не суйтесь…
— Почему?
— Да блядь ты что, ебанулся? телевизор не смотришь? интернет не читаешь?
— Ну сейчас нет, — я беспомощно заозирался по сторонам в поисках телевизора и интернета. Нет. Ни того, ни другого я не увидел в очереди, в которой я стоял с торбой мяса на шашлычки…
— Ну на Греческой баррикады уже стоят, чтоб ты понял масштаб всей хуйни…

Масштаба всей хуйни я так и не понял тогда. Мы были в гостях, в частном доме, где не было ни телевизора, ни интернета. Я ничего не знал. Я не смотрел всей хуйни в прямом эфире. Короче – я все проебал. Как всегда. Очередное лузерство. И это хорошо ящетаю. Я не знаю, что бы я делал, будь я в центре города. Будь я дома. Точнее – знаю. Конечно же я был бы там. И вот как бы я смотрел бы своему другу Вите в глаза после этого? Сегодня он у меня спросил, был ли я там? А потом сказал сам себе:

— Да ну… Вряд ли… Хотя, Банча, ты ж активный… Я сначала подумал о том, что ты там… Что и ты тоже меня убиваешь… А потом понял – нет, посмотри на эти озверевшие лица, Банчи там не может быть… Он бы ушел…

Сегодня в больнице, слушая своего друга детства Витю, я лишь кивал согласно головой… Кивал и вспоминал всех своих друзей, которые ТАМ БЫЛИ. А их там было немало… И я бы там был… Просто вот грань… Вот та блядь ебучая маленькая грань… Где она??? Все эти мои друзья, которые там были… Они вытаскивали таких, как Витя, прыгавших с 3 этажа Дома Профсоюзов (метров 20, реально), ломавших себе ноги… Они их оттаскивали от греха подальше. Упаковывали в скорые помощи. Их обкидывали с крыши булдыганами. А они вытаскивали чуваков. Не все так гладко конечно же. Были и те, которые забивали битами. Вот с Витей сосед лежит по палате. Он довольно удачно прыгнул со второго этажа – всего одну ногу сломал. Но нет. Нихуя. Ему отбили какие-то внутренности и сломали руку в двух местах. Битами. Чтоб вы понимали – это чувак лет 50. Не жлоб. Не гопник. Он блядь даже не за Россию. И по лицу сразу видно – интеллигентный чувачок. Ну такой – типа из технарей. Так оно впоследствии и оказалось – доцент универа… Блядь… Это вот против них мы и воюем???

***

Так что 2 мая я проебал. Все эти телефонные звонки… Ну а шо – я с женой, с ребенком, на краю географии… Шо мне их бросить и ломиться в горячую точку хуй его знает что отстаивать? Извините… Мне почти сорокет… Юношеские идеалы давно в прошлом. В настоящем лишь семья. Ну и рокенролл разумеется. Но рокенроллом в Одессе в тот день и не пахло… Где-то в районе 9 вечера мне позвонил Витя. Мой друг детства Витя.

— Банча. У меня сломаны обе ноги. Везут в Военный госпиталь. Поможешь?
— Ты ебанулся что ли? Ты же блядь антимайданщик – о какой нахуй помощи ты говоришь??? Забудь мой телефон раз и навсегда!!! Ты типа это хочешь услышать, Вить???
— Спасибо, родной, спасибо!.. — Витин голос звучал как-то даже слишком обыденно. Он говорил об этом так, будто вышел в магазин за хлебом, а он закрыт на обед. Вот так же он говорил о том, что у него поломаны 2 ноги. Типа вот же ж досадная хуйня какая… Никакой истерики. Ничего такого. Сказать честно – я даже усомнился во всем этом… Подумал, ну хуй знает… может просто ударили больно? может растянул просто? я тогда еще не знал о пожаре. о том что люди прыгали. Витя прыгал с 3 этажа. Те, кто прыгал с 4, все разбились нахуй…

***

А теперь о Вите. Витя мой дружочек с детства. 25 лет мы с ним дружим. Человек непростой судьбы. Учился на историческом в одесском универе еще в начале 90-х. Был отправлен родителями в ссылку в Лондон в середине 90-х. Я не буду говорить, за что, ок? За непростоту судьбы. В Лондоне Витя и тормознулся на 15 лет. Там он натурально осэлфмэйдмэнился. Через 15 лет вернулся в Одессу. Я не буду говорить, почему, ок? Из-за непростоты судьбы. Приехал он из Лондона с женой. Джой. Англичанка. Лондончанка. Дочка гитариста The Troggs. Те самые, которые написали песню Wild Thing. Ту самую, которая стала суперхитом в исполнении Хендрикса. Поняли замес? Витя – тончаковый и весьма продвинутый чувак. С детства. Всегда таким был. Такой он и сейчас. Одного я не могу понять: как он может быть антимайдановцем? Ведь он же блядь 15 лет прожил в Англии.  Чуваки ж ради этого в том числе и стояли на майдане. Чтоб у нас общество стало наконец-то демократическим. Впрочем, именно этим Витя и парировал сегодня какие-то мои умозаключения:

— Саш… Ну хуйня ж все это страшная… Весь этот ваш майдан… Ну ты посмотри, что они творят… Блядь – я жил 15 лет в нормальной стране. Там все не так! Там все совершенно иначе, чем то, что происходит на Украине сейчас…

***

Самую мощную экзистенциальную пиздюлину за всю революцию я выхватил 3 мая, на следующий день. В 9 утра я уже мчал к военному госпиталю. Думалось о разном. Теплилась в том числе и надежда, будто все это какая-то нелепость, Витяя просто слегка вывихнул ногу и что он давно уж дома. Регистрация.

— Скажите, а Витя Такой-то? У вас?
— Тааааааак… Да… Вроде да… Привозили вчера… Щас посмотрю… Ага… Ммммммм… Он в реанимации…

Это был один из моментов, когда ты понимаешь, что ты давно уже взрослый. И что тебе щас пиздец какие вопросы придется решать недетские… В такие минуты как никогда хочется облачиться в шортики…
— Знаете как пройти?
— Бог миловал…
— Прямо по корпусу, налево и до конца…

Я знаю толк в больницах. Конкретно в военном я лежал 3 раза. Да и в реанимации там бывал, сутки провел… Хотите, расскажу вам каждый час, каждую минуту этих суток? Нехуй делать… Автогеном не выжжешь из мозга эти воспоминания. Флэшбэчит до сих пор. И вот я иду. Вспоминаю. Думаю о Вите. Успокаиваю себя. Мол, хуйня… В реанимацию все попадают постоперационные. Я в реанимации тоже лежал после операции на ноге. Хуйня. И все равно – за вечер я уже узнал обстановку, я видел как они прыгают с дома, я понял, что где-то среди прыгающих – Витя. Я себе живо представлял, что может заставить человека прыгнуть с 20-метровой высоты на асфальт? Как это вообще можно пережить?

Подхожу к реанимации. И охуеваю. 3 мая. Суббота. Выходной. 10 утра. Корпус реанимации. Перед корпусом такая площадка нормальная. Большая площадка. Машин 15 парканется запросто. И эта площадка вся забита людьми. Понимаете? Биток. Толпа. Толпа родителей и близких, которые не знают, что с их родными. Это была такая концентрация человеческого горя, что честно скажу – пару раз не сдержался, пустил бабскую предательскую слезу… Честно… Особенно когда я через пару часов все-таки выхватил доктора и он, морща лоб и потирая виски, сказал, глядя поверх очков:

— У вашего друга ожоги обеих рук и переломы обеих ног. Одна – голень, другая – пятка.
— А когда переводить будете?
— Посмотрим. Ждите.
— А куда?
— В невролгию.
— В смысле? У него что, что-то с головой еще?
— Да. Пока точно сказать не могу, но ранение головы имеет место…

Тут-то я и раскис… Понимаете, одно дело – прыгнуть с третьего этажа, спасаясь от огня. Совсем другое дело – лежать с переломанными ногами, а тебя в это время пиздят. Лежачего. Беспомощного. Это унизительно… Ну мне вот например похуй… Я бы например прямо там и обосрался бы на третьем этаже. И усилием воли умертвил бы себя нахуй. Раз плюнуть – лишь бы не прыгать. А Витя… Витя человек прям-таки офицерской гордости и достоинства. Слава богу, все было не так… Витю никто не бил, его сразу вынесли майдановские ребята. Некто Саша. Я найду его.. По телевизору показывали момент в стриме, как Витя прыгает, а потом как его несут на мусорском щите в качестве носилок. Так что я найду тебя, Санек! Блядь – год буду выставляться!!! Ты спас моего друга!!!

***

— Какого хуя ты вообще там оказался? Ты ебанулся? У тебя двое маленьких детей… Что ты там  делал?

После нескольких дней дежурства Витю наконец-то переводят. В травматологию слава богу. В понедельник, 5 числа, я с утра уже в больнице. В палате лежат трое. Все – из Дома профсоюзов. Один прыгал со второго этажа, другой, как и Витя, с третьего. Который со второго – его добивали. Доцент универа. Который еще один с третьего – обычный такой работяга. В порту работает. Вот Кит Ричардз именно таких называл “солью земли”. Обычных работяг. Не интеллектуалов. Не художников. Не музыкантов. Не всяких там других околотворческих уебанов. Не “креативный класс”. Обычный работяга. Соль земли.

— Саша… Я не мог не поехать…

Все они одесситы. Никто из них конечно же не был на Греческой, где было главное рубилово и провокация. Просто они увидели, что все ломятся на Куликово Поле. Мочить нахуй их лагерь. Да это блядь даже не их лагерь. Они там раз в месяц появлялись. Вот хуй его знает, зачем они все из дому ломанулись на это ебучее куликово поле. Моральные принципы. Надо быть с нашими. И не ебет. Витя вообще приехал и сразу попал в весь этот замес. В течение 5 минут.

— Так какого хуя вы в дом побежали? Почему не разбежались? Не домой поехали?
— Никто не знал, что нас идут убивать… Дом профсозов показался самым безопасным местом… Там же дети и старики были, понимаешь? Ну вот куда их бросать на толпу этих зверей…
— Ладно… Ок… Когда пожар возник? Кто поджег? Пишут, что вы сами по неосторожности…
— Ну наверное были и такие… Я хуй знает… Когда ты внутри горящего здания, тебе как-то не до этого… Я лично спасался от огня, который был на парадном входе. Коктейлями Молотова закидали, правый сектор хуев… А там же вот эта лестница в 5 этажей – так она просто моментально превратилась в печь. Тупо в жаровню.
— А что там с газом?
— Газ был… Чувствовал… Да вон в той палате лежит чувачок – еле дышит до сих пор – отравление…
— А что там про синий или зеленый дым, стелящийся из-под дверей, пишут?
— Синий или зеленый? Пиздеж. Не было света, и вообще ничего не было видно. Дым был. А вот какого цвета – хуй кто разглядел бы, хехехе.
— А че ты на крышу не побежал?
— Ну, у меня было несколько вариантов: бежать наверх – в дым в неизвестность, бежать в огонь, бежать вниз – снова в огонь, или ломиться в окно. Как только на меня хапануло в морду пламя, я уже ни о чем не думал. Просто вылез в окно на карниз. Снизу пидоры начали ебошить булдыганами, сбивать… Ну я и понял, что надо прыгать… И вот я здесь… А ты шо кстати здесь делаешь? Расскажи теперь свою историю?
— Ты заебал… Двое детей… Он едет спецом блядь в самый ад аццкий… За что? За кого? Во имя чего?

***

Я собственно это к чему… К тому, что адекватные и мыслящие казалось бы люди охуенно зубоскалят по поводу погибших в доме профосоюзов. Типа это все были уебаны. Жлобы. Гопота. Сепаратисты. Они в нас стреляли. Да я по их сгоревшим лицам вижу, что это жлобье было. Да. Наверное были.. Но блядь. Не все так просто. Были и другие. Были мальчики 94 года рождения. Были и телочки молодые. Были и какие-то Вити. Были и преподаватели в универе. А были и какие-то слесари. Не все успели прыгнуть. Не все выжили после прыжка. И это нихуя не победа. Не надо нас поздравлять. “Одесса долго запрягает, да быстро едет” – и такие восторженные комментарии я встречал. Да нахуй такая езда нужна? Нахуй такая победа нужна? Да и какая это победа? Это блядь самое настоящее фиаско. Это гражданская война. Одесситы мочат одесситов. Где здесь победивший? Нахуй мне такие победы нужны?

Вот я об этом. Об этой самой грани. о пресловутой черте “мы” и “они”. Я ее потерял после 2 мая. Я не знаю, где она. Я вижу людей. Вижу зверей.

Від себе додамо, що Топілов ще стримані коментарі про “перемоги” у Фейсбуці читав. Йому поталанило.    У зв’язку із цим можна визначити і інформаційну логіку нашого сайту.  Ми за тих, хто не проводить у своєму житті ліній по нації, по релігії, по майдан-антимайдан. Ми за тих, хто стирає ці роздільні лінії, а не малює нові і нові заради своєї нікчемної вигоди, нікчемних амбіцій, нікчемної зарозумілості, та намагання надати сенс нікчемному свому життю.  Ми за тих, хто стирає лінії.

А загалом, пригадується одна книга містика ( Петра Успєнского), він розмовляє із іншим містиком у кав’ярні під час Першої Світової війни. Усі у натхненні, в угарі патріотизму, усі впевнені у своїй правоті, усі обговорюють політичні події і придумують рецепти правильних дій.  Повз вікон проходить вантажівка із милицями для ще не відірваних ніг. Успєнський каже: “чому б не навчатися мудрості не десь у монастирях, а тут серед нормальних людей”. Його співрозмовник показує рукою на публіку і відповідає: “а де ви тут бачите нормальних людей?”