Що пишуть у Донецьку?

 Справді, чим дихають на Сході. що вони пишуть? Цікавий погляд відомого донецького  історика і журналіста Ясенова(Репортер. Вести. ua) Насамперед тим, що особливо не догоджає не тим, не тим. І в той же час дипломатичний і з тими, і з тими. Що в наші часи є рідкісним.  І, як правило,  нічого окрім неприємностей не віщує. Текст:

 Сейчас Донбасс стараются убедить в том, что «бандеровский  МАйдан» — штамп, искусственно созданный политиками, чтобы расколоть страну. Наверное. Но разве не с той же целью был в свое время разработан и запущен аналогичный штамп о «донецких бандитах»? Какой из них лучше или хуже? И можно ли требовать отказа от одного, не отказавшись от другого?

Сценарий для Донецка
Текст: Евгений Ясенов

Еще в феврале о Павле Губареве в Донецке знали единицы — те, кто сталкивался с ним по работе. Сейчас они его характеризуют как энергичного молодого человека с неожиданными идеями. Но никто не мог предсказать, что он окажется настолько энергичным, а его идеи — настолько неожиданными.

Теперь о Губареве знают все. Так бывает в дни революции. Как говорил один из персонажей романа «Двадцать лет спустя» об Оливере Кромвеле: «Такие люди подобны молнии: о них узнаешь, когда они поражают». Губарев не Кромвель, но революция в Украине идет настоящая, и своих персонажей она выдвигает по тем же правилам, что везде и всегда. Люди появляются как бы из ниоткуда. Хотя ни один персонаж революции не бывает случайным.

И Павел Губарев, какими бы ни были его мотивы, — продукт своего времени и своей территории.

Российские симпатии Донбасса измерить очень сложно, и вряд ли даже самые квалифицированные социологи смогут это сделать адекватно. На вопрос «Любите ли вы Россию?» положительный ответ дадут многие, но смысл в свои чувства вложат совершенно разный. Если поставить вопрос по-иному: «За что вы любите Россию?» — то наверняка число симпатиков сильно поубавится, а количество аргументированных ответов окажется драматически мало. Тяга к «старшему брату» носит в Донбассе в гораздо большей степени инстинктивный, чем рациональный смысл.

Губарев принял на себя высокую миссию выразителя интересов масс. На митинге пришлось слышать, как он уверенно заявлял: «За мной — 5 миллионов человек!» Если он искренне — то очень наивно. Наивно считать, что все жители Донбасса видят себя Россией только потому, что хотят гарантированного права говорить на русском. Губарев упрощает то, что на самом деле очень сложно. А чаще всего встречающаяся позиция в Донбассе может показаться заковыристой: «люблю Россию, но не хочу раскола Украины». Отсюда такие странные парадоксы, как, например, распространенная среди спортивных болельщиков привычка болеть за футбольную сборную Украины и хоккейную сборную России. Одновременно и самоотверженно. Одно другому здесь не мешает. Здесь все сложно, и это неплохо бы иметь в виду тем, кто хочет смотреть на Донбасс без предубеждений и готовых клише.

Кого-то эта сложность раздражает, кажется двуличностью. Но откуда здесь могла взяться простота? Донбасс, включенный в состав Украинской ССР в силу политического расчета Ленина (для усиления в республике пролетарского элемента), никогда не чувствовал достаточной общности с Украиной. И тем более чуждым был ему украинский национализм и его крайности, с проявлениями которых отцы и деды нынешних жителей Донбасса даже вынуждены были бороться после войны в лесах непонятной им Галичины.
А потом? Донбасс, чувствовавший себя богатым, сильным, уважаемым, был всего лишь за одно десятилетие в 1990-е превращен в нищий, обескровленный, презираемый. Донецк из «угольной столицы» переименовали в «бандитский город», причем так ловко вбили этот штамп в мозги массовому украинцу, что от меня в родном селе Маньковка под Уманью шарахались в испуге, когда я говорил, что приехал из Донецка: «Та у вас же ж там усi бандити…» И все. Приговор. Донецкий — значит, бандит, даже если ты на самом деле всего лишь безобидный графоман.

И кто-то хочет, чтобы Донбасс смотрел на мир просто и непредвзято?

Все это, конечно, учитывал Губарев, начиная свой «великий поход». Может, у него и не было четкой программы, где вся эта донецкая сложность была бы разложена по полочкам, но, несомненно, он ее понимал, как понимает любой выросший здесь. Видел страх перед победившим Майданом, который бродил по городу. И понимал, что победа Майдана никогда не будет восприниматься Донецком как своя, пока с главной сцены революции будут звучать националистические лозунги, оживляющие в душах его земляков закоренелые фобии. А тут еще новая власть бросила ему шикарный подарок — новый языковой закон, который восток Украины воспринял однозначно: «Ну вот, началось». Нельзя было придумать лучшего способа вызвать отторжение русскоязычных регионов. Может, и правда придумано?

Сейчас Донбасс стараются убедить в том, что «бандеровский Майдан» — штамп, искусственно созданный политиками, чтобы расколоть страну. Наверное. Но разве не с той же целью был в свое время разработан и запущен аналогичный штамп о «донецких бандитах»? Какой из них лучше или хуже? И можно ли требовать отказа от одного, не отказавшись от другого?

Когда «народный губернатор» стал созывать на площадь перед облгосадминистрацией всех, кто хочет более справедливой власти и кто любит Россию, в центр города потек народ. Не сказать что полноводные потоки, но стабильные ручейки. Потому что власть всех достала, а Россию в Донецке любят очень многие. Но, как правило, эти визиты на площадь ни к чему не приводили. Потолкавшись с полчаса, люди возвращались домой. Во-первых, Донецк никогда не любил экстремизма и баррикад. Во-вторых, Губарев не подумал о том, как удержать массы вокруг себя. Заинтересованному народу он, по сути, не предложил никакого механизма присоединения. Может, надеялся на высокий уровень гражданской самоорганизации земляков. А может, реализовывал какой-то другой свой план.

И люди, заинтересовавшиеся губаревским «штурмом и натиском», уехали по своим поселкам — толочь там воду в ступе, обсуждать с друзьями и подругами «предателя Януковича» и «бандеровский Майдан». Они не хотят войны и в расколе Украины ничего хорошего не видят. Но где тот «хороший сценарий», который вдохновил бы нормального жителя Донецка? Кто его предложил?