Крымский крысис

Анатолій Ульянов, відомий український журналіст, який через конфлікт з Леонідом Черновецьким і замовні побиття змушений був поїхати з країни і нині проживає у Нью-Йорку. В силу цього, вважаємо його погляд по-українськи небайдужий, і, водночас, по-західному відсторонений. Якщо б не сіло, не впало, Ульянова занесло у Чернівці, щоб ховатися від Черновецького)))), то він був би  нашим дописувачем)))). Ну, принаймні, хотіли б цього.  

Як завжди, об’єктивна думка, найменш затребувана, і, незважаючи на простоту, найменш зрозуміла. Що тішить, звісно))) Надзвичайно цікавий текст, на наш погляд:

Реальность всегда сложнее пропаганды, и потому Крымский кризис невозможно описать в чёрно-белых тонах. Здесь нет хороших и плохих, а тем более невиновных.

Русская интервенция – это очевидный акт агрессии. Неочевидным оказалось то, что эту интервенцию породил не только кремлёвский империализм и годы путинского возделывания в теремках духовных скреп, но также украинский национализм и изоляционистская политика Европы.

Реальный вопрос звучит следующим образом: почему русское вторжение встречает поддержку у местного населения на Юге и Востоке Украины? Отрицать такую поддерджку сегодня – это всё равно, что уподобляться диктатору Януковичу, чья пропаганда выдавала желаемое за действительное и описывала Евромайдан, как немногочисленную кучку безработных бандеровцев.

1

Гибель всякой империи сопровождается её распадом на множество независимых государств. СССР здесь не стал исключением. Распад предполагает обособление народов в новые социальные формации посредством национальной революции. Национализм, таким образом, выступает дискурсом освобождения.

Националистические страсти весьма эффективны в революционной ситуации, требующей мобилизации масс. Однако в долгоиграющей перспективе национализм опасен для общества, поскольку содержит в себе семена ксенофобии и расизма. Если его вовремя не купировать, он вызревает в свою совершенную форму – нацизм.

Сложность с национальной идентичностью украинцев заключается в том, что построить её на основе этнического национализма попросту невозможно: Украина – это палитра разных языков, культур, религий и народов. На её территории не может быть ничего титульного и единого: ни языка, ни понимания истории, которые необходимы для традиционного национализма. Тем не менее, именно этнический национализм наполнил политическую повестку постсоветской Украины, что автоматически обрекло её на шизофрению и внутренний конфликт между Западом и Востоком.

Ирония судьбы заключается в том, что отцами антисоветского украинского национализма являются большевики. До Октябрьской революции графы национальность в паспортах жителей русской империи не существовало. Внедрив её, совки заложили основы всех этнических национализмов на постсоветском пространстве. Никаких других национализмов “братские народы” не знают.

Идея гражданской нации, к которой принадлежат все жители страны, вне зависимости от их этноса, чужда украинским националистам, поскольку созвучна интернационализму совков. В итоге, украинские борцы за независимость устремляются к традиционному национальному государству – настоящей теплице для консерваторов всех мастей.

2

Современные революции апеллируют к национальной массе, на которую натягивается скафандр либеральных ценностей. В Украине эта технология столкнулась с проблемой отсутствия этнического большинства. Реальные украинцы – это люди разных этносов, объединённые общей территорией.

Если бы лидеры Оранжевой революции в своё время были способны осмыслить это обстоятельство и предложить обществу идентичность, которая бы соответствовала его мульти-культурной реальности, их про-европейские декларации могли воплотиться в жизнь. Но Ющенко предпочёл разглагольствовать про уникальность украинской нации, пробудив тем самым всё самое правое и архаичное в народе.

Окажись страна этнически однородной, это могло сработать – из Украины могла бы получится очередная Польша или Венгрия, т.е. в меру злобное национал-демократическое европейское государство, постепенно приобщающееся к прогрессу и мужеложству. Однако вместо этого Орнажевая революция превратила страну в территорию конфликта двух реакционных идентичностей: национальной и советско-имперской.

3

То, что крымчане встречают русские танки с распростёртыми объятиями – результат не только кремлёвской пропаганды, но и того, что всё последнее десятилетие половина Украины не помещалась в ту национальную идентичность, которую диктовал ей политический мэйнстрим. Украина так и не произвела универсальную идентичность для всех своих граждан. “Русским” Украины предлагалось либо украинизироваться, либо приобщиться к чужому государству. И это – поражение в первую очередь для Украины. Вина за аннексию Крыма будет лежать не на Москве, но Киеве, который десять лет отчуждал “недостаточно украинскую” Украину.

Как и Орнажевая революция, Евромайдан рискует остаться ещё одним упущенным шансом на новую мульти-культурную идентичность и современную страну. Временное правительство, которое пришло кровью народа к власти, тут же отменило жалкий закон о языках, вместо того, чтобы сделать русский вторым государственным, тем самым обезоружив пропаганду о бандеровцах и склонив на свою сторону Юг и Восток страны.

“Язык – это выдуманная проблема, русские могут спокойно говорить на русском в Украине”, – заявляют сегодня те, кто прекрасно понимает, что если бы эта проблема действительно была бы выдуманной, языковой вопрос не возникал бы то и дело в качестве общественной язвы; те, кто знает, что вокруг языка существует политическое чувство; те, кто сам ещё вчера вопил о важности издания книг и дубляжа фильмов на украинском языке, сегодня отказывают своим согражданам в праве на равенство.

Казалось бы, кто, как не этнические украинцы, пережившие гонения, должны понимать, почему жителю Крыма так важно, чтобы русский был вторым государственным? Увы, такого понимания не наблюдается.

Пока украинское общество раз и навсегда не разрешит этот вечно возникающий конфликт, последовав опыту Канады или Швейцарии, он продолжит оставаться фактором обособления украинцев друг от друга.

4

Вина за то, что в Украине отсутствуют политические силы, которые могли бы наполнить революцию идеями гуманизма, демократии и прав человека, лежит в том числе на Европе. Сколько бы Брюссель не “выражал обеспокоенность” пока тутси режут хуту, все эти годы украинцам ссали в лицо при получении европейских виз. Это лишь усугубляло социальную изоляцию Украины. Спрашивается, откуда взяться в украинце “европейским ценностям” за 15 дней Шенгенской визы?

Оставляя варваров вариться в собственном соку, Европа способствует развитию в них комплекса неполноценности, и, как следствие, распространению национализма и ностальгии по империи.

5

Во всей этой истории с Крымским кризисом искреннее сочувствие вызывают крымские татары. Что говорится, вляпались в славян. Ни один из исходов кризиса не светит им ничем хорошим. Либо они перейдут под власть русской тьмы, либо останутся под всё более националистическим правительством Украины.

Не стоит питать иллюзий по поводу внезапной озабоченности украинцев судьбой крымских татар. Она исходит не из искренних переживаний по поводу их судеб, но из противостояния воинственным теремкам. Те, кого действительно волнует торжество справедливости, должны выступать за возвращение крымским татарам их исторических земель. В противном случае, всё это просто спор колонистов на тему “под кем оставить плов?”.

Украинский национализм и русский империализм занимаются сегодня в Крыму ничем иным, как любовью. Да, с элементами BDSM, но это – секс. И пока Запад “обеспокоен”, дома крымских татар уже начали помечать…

6

Бандеровцы и совки – одного поля ягоды. Актуальными задачами сегодня является предотвращение войны и объединение всех жителей Украины под новой, пост-этнической и сугубо гражданской идентичностью (“вместе, потому что разные”). Только так можно вернуть украинскую революцию к её истокам в мечте об обществе, где человек может реализовать себя, вне зависимости от того, что и на каком языке он говорит.

Украина интересна постольку, поскольку является мульти-культурным порталом между Западом и Востоком, Европой и Азией. Пока рядом с карпатскими лесами есть крымские хребты, а за львовской кнайпой – заводы Донбасса – до тех пор, всё это интересно. Расчлени эту страну на национальные гетто, и вдохновляющий культурный спектр превратится в набор тусклых лилипутов.

Ни русский, ни украинец, ни татарин, ни любой прочий национальный тип не является настолько же интересным сам по себе, насколько интересной является их сумма и диалог.