Автобус в Славянск(нотатки донецького журналіста)

На Донеччині, між іншим, чудова журналістика, дізналися ми про це, на жаль, тільки у звязку із трагічними подіями на Донеччині. Чудова вона, тому що вона ні з ким насправді, ні за кого (ні за ДНР, ні за РФ, ні за Україну) вона ЗА СЕБЕ.  А бути ні з ким нині – страшно. Євген Ясенов – талант землі донецької, відомий краєзнавець і публіцист, займається нині у Донецьку тим, чим завжди, пише. Текст у блозі Ясенова:

Рейс на север

Жизнь по-донецки

Несмотря на сложнейшую обстановку на севере области, туда продолжают ходить автобусы. Нормальные большие автобусы, обычные на этих направлениях и в мирной обстановке. Комфортабельные, с кондиционерами и мягкими креслами…

Рост цен не убил спрос

С понедельника проезд в северном направлении подорожал на 5 гривен. Теперь билет от автостанции при донецком железнодорожном вокзале стоит: до Константиновки – 30 гривен, до Дружковки – 35, до Краматорска – 40. Водители объясняют это ростом цен на бензин. На возмущение пассажиров бортовой стюард – усталый парень, собирающий деньги – отвечает:

– Не нравится – идите на Западный, там на 15 гривен дороже.

С воскресенья проезд на Западный автовокзал через поселок шахты “Октябрьская” закрыт, здесь появился блокпост. Теперь востребованность привокзальной автостанции стала еще более очевидной.

Казалось бы, что делать народу на севере области в это тревожное время? Казалось бы, автобусы должны ходить полупустыми… Но нет – они заполнены практически всегда. Часто люди даже соглашаются ехать, стоя в проходах.

Водители ориентируются на ходу

Водителям пришлось выработать в себе чрезвычайную гибкость. Обстановка на трассе меняется ежедневно. Поэтому каждое утро составляется карта маршрута. Но перед каждым рейсом анализируется вновь поступившая информация и, если нужно, в маршрут вносятся коррективы. Так, на прошлой неделе район Путиловского моста был заблокирован, приходилось делать крюк через Бутовку. Потом стало возможным вернуться к путиловскому варианту. Но бывают всякие сюрпризы. Например, в среду, в 11 часов краматорский автобус пытался прорваться через мост, но там образовалась огромная пробка. Пришлось ориентироваться “по месту” – водитель отважно рванул по границе боевых действий, по улице Взлетной, мимо разграбленного супермаркета “Метро” и кладбища “15-й участок”. Обошлось без инцидентов.

У водителей установилось что-то вроде сотрудничества с “персоналом” блокпостов ДНР. Вот один из них – на въезде в Константиновку со стороны Донецка. Два барьера, сложенных из бетонных блоков. Мужичок в брюках цвета хаки, в старой синей футболке, с потертым карабином наперевес разрешает проезд. Но тут в салоне возникает скандал – один из пассажиров категорически отказывается уплачивать новую стоимость билета. “Буду ехать по старой цене – и все!” – заявляет он. Водитель останавливает автобус, идет к группе ополченцев. Возвращается с одним из них – плечистым парнем лет 30. Тот начинает активно поддерживать водителя…

Но, что характерно – даже вмешательство человека с оружием не помогает. Пассажир продолжает отстаивать свою правду, держась так уверенно, как будто он – сам Игорь Стрелков. В конце концов, на него машут рукой, и автобус следует дальше. “Нормальной власти в Донбассе нет, толком заставить никто никого не может…” ворчит мой сосед. Он живет в селе под Константиновкой, работает в Донецке механиком на одной частной фирме. Пока работа еще есть. А еще у него во дворе – артезианский колодец, а под кроватью – два охотничьих ружья. Поэтому в своем будущем он уверен больше, чем многие другие пассажиры нашего автобуса.

А кто пассажиры?

На блокпосту автобусы останавливают для проверки документов. Но реально, проверяют их не всегда. Да и сама проверка, если происходит, выглядит смешно. Идет ополченец по проходу и по очереди осматривает первые страницы паспортов. Что там можно увидеть такого, что обеспечивает вашу благонадежность, понять трудно. Иногда, если физиономия пассажира кажется особенно чужеродной (как, например, в моем случае), может задать дополнительный вопрос (в моем случае – “Какая конечная точка вашей поездки?”). А иногда ополченец заходит в автобус, смотрит в конец салона, говорит: “Документы у всех в порядке? Фотоаппаратов нет?” – и тут же выходит. Предугадать, будет проверка или нет, невозможно.

Народ в автобусе – самый разный. Пожилая женщина везет двух внуков из Славянска, рассказывает соседке, как с горы Карачун утюжат прилегающие к ее дому кварталы. Для нее Донецк – спокойное место. Экспрессивный парень из Краматорска громко и долго назначает кому-то по “мобилке” важную “стрелку” – потому что “завтра будет поздно”. Молодая семья с младенцем, которого никак не удается успокоить. Пожилая семья с большим чемоданом, в десятый раз проверяющая билеты на поезд. Константиновский пенсионер, везущий дочке и зятю в Донецк две трехлитровые банки меда. Юная пара, не отрывающаяся от смартфонов…

“Кто будет ехать назад – мы отправляемся отсюда каждые полчаса”, – говорит водитель по прибытию в Донецк. И кое-кому надо возвращаться…